Ни с того ни с сего я понял, что со времен моего детства прошло уже довольно много лет, и мир вокруг меня изменился достаточно разительно. Хрен с ней, политикой, и с информационными технологиями — изменился быт; какие-то самые простые вещи стали не такими, как прежде. Например, покупка картошки. Интересно, кто-нибудь еще помнит, что такое картофельный конвейер? (Я даже не уверен, что он именно так называется — возможно, картофельный транспортер?) Я подумал о нем, когда увидел, что даже в самых дешевых и вонючих из супермаркетов картошка упакована в капроновую сетку. Когда-то так продавали только самую дорогую, импортную картошку, покупать которую было роскошеством на грани глупости. И то она появилась уже где-то в начале девяностых.

А как покупали обычную картошку во времена нашего детства? В каждом уважающем себя овощном магазине в углу поперек прилавка торчал огромный железный желоб, одним концом уходивший сквозь стену в подсобные помещения, а другим заканчивавшийся дырой в прилавке. Одна из секций желоба (ближайшая к прилавку) была отделена от остальных — под ней размещались весы. Покупатель говорил продавцу, сколько кило картошки ему нужно, потом надевал овощную сумку или сетку-"авоську" (еще одна ушедшая вещь; но эта хотя бы многожды отражена в литературе) на козырек под отверстием в прилавке, продавец несколько раз дергал за рычаг, и по желобу со страшным грохотом начинала катиться картошка. Причем, если я правильно помню, вверх по желобу. Докатившись до края, картошка падала на весы; когда набирался нужный вес, продавец поднимал заслонку, и содержимое весов вываливалось в подставленную сумку. Картофельный конвейер был младшим братом зерновому конвейеру-комбайну, который мы видели только в телевизоре, и вызывал в памяти словосочетание «закрома нашей Родины».

Кажется, больше их не осталось нигде. Один из последних я видел пару лет назад в магазине на углу возле своего дома. Специальных «овощных», «грязных» сумок тоже уже нет — все овощи рассортировываются по полиэтиленовым пакетам. (А какое было для нас открытие в свое время, что полиэтиленовый пакет может быть одноразовым и бесплатным! Я помню, как мы мыли пакеты в кухонной раковине и сушили вместе с посудой.) Причем, в отличие от многих других вещей нашего детства — например, дисковых телефонов, которые, кстати, и сейчас еще кое-где встречаются, — картофельные конвейеры не трансформировались ни во что другое. Их просто не стало.

Я никогда не умел запоминать и вспоминать. Я с трудом вспоминаю дату своего рождения, и в упор не помню дни рождения друзей. Зато я почему-то помню дни рождения всех членов группы «Битлз», и день рождения еще одной девушки, про который я точно затвердил, что он — через два дня после дня рождения Джорджа Харрисона. Примерно так же дело обстоит и с воспоминаниями о детстве — я не помню ни людей, ни событий, но я помню отдельные предметы и визуальные образы. Многие из них навсегда остались там — в странном мире моего детства.

Впрочем, почему же только моего? Про картофельный конвейер я спрашивал многих — реакция почти всегда одна и та же: секундное недоумение — а-а! — и счастливая улыбка — безупречное воспоминание, однозначная ассоциация с детством. Еще об одной такой вещи писал Владик Нахимов: это — бетонный слоник-горка с детской площадки. Вероятно, есть и другие. Можно вспоминать — и записывать.

С полгода назад одна прекрасная девушка спросила меня, что я буду делать, когда закончится молодость, или по какому изменению рода занятий я пойму, что она закончилась? Как ни странно, я до сих пор ношу в телефоне sms'ку с этим вопросом — надеюсь когда-нибудь хорошенько над ним подумать и все-таки найти ответ. Может быть, появление такого рода текстов и является таким ответом или хотя бы его частью?

React with 😡